Эш замолчал, внимательно глядя в желтые глаза девушки. Он бы, безусловно, мог напомнить ей о том, что произошло в их первую встречу, и как ее товарищи хотели предать ее, но предпочел промолчать. Во-первых, если Сильвия в чем-то уперлась, значит она уже точно не отступится. Во-вторых, в этой перепалке и вправду нет никакого смысла.
Удивительно, но на смущение юноши девушка ответила удивительно противоположно. Он ожидал, что она, как обычно развопиться и будет жечь так, как жгла всегда, но, что удивительно, она не оказалась против его замечаний. Пожалуй, он все же немного побаивался пылкости своей подруги, да и не страшился признаваться в этом ей лично. Он в целом, предпочитал капитуляцию любому сражению. Что физическому, что ментальному. По крайней мере до тех пор, пока ему есть куда отступать:
- Да, всегда, - он кивнул, со всей серьезностью. Удивительно, но когда зеленовласка выразила желание выслушать его, на сердце стало как-то легче. Уже давно, очень давно у Рика не интересовались о его прошлом. Так давно, что, пожалуй, даже он сам стал забывать того человека, которым являлся раньше. Не смотря на это приятное чувство, все же в нем сидела и навязчивая тревога. Как Сильвия отреагирует, когда узнает, кем он был? Что он вор, преступник и вообще попал в бессмертные из тюрьмы. Но, раз уж он решился, то таиться смысла нет. Он сделал глубокий вдох, прикрывая глаза, а затем выдохнул, внимательно оглядывая огород во внутреннем дворе и какие-то смешные цветочные посадки.
- У меня та еще семейка. Отец умер, когда я был совсем маленьким. Он всегда, сколько я его помню, пил. Мать, то ли со злости, то ли из-за собственного высокомерия всегда меня с ним сравнивала... Бабушка, пока я был совсем мелким, а она не погрязла в слабоумии, научила читать и говорить. Но все равно последнее у меня выходило плохо. Я почти все детство сидел в чулане и читал с помощью фонарика. Мой дедушка оставил мне много учебников и книг, по ним я и учился, в школу я не ходил, мать выбила мне справку о том, что мне нельзя, чтобы не париться с учебой, - он улыбнулся, словно это являлось очень теплым воспоминанием. Ведь именно тогда он полюбил книги. Напечатанные кем-то слова всегда действовали на него успокаивающе. Эш засучил рукав, демонстрируя совсем не симпатичный шрам, тянущийся по всей левой руке, затем оттянул ворот водолазки, и хлопнул себя по бедру, объясняя, как именно он идет, - я точно не помню как это произошло. Есть еще на спине, от прута. Это сделала моя мать. Она шпыняла меня вообще за все, я даже выходил есть тогда, когда она спала, чтобы не схлопотать за то, что я слишком громко дышу. Я не шучу, так и было. Забавно, ведь БОР-паразит убирает только те шрамы или раны, что ты получил после воскрешения. Но зато они теперь никогда не болят.
Удивительно, но Рик говорил об этом совершенно спокойно, для него это просто детские, ностальгические воспоминания. Прошлое, которое не успела стереть цепочка смертей.
- Я помню почти все из этого периода. Когда мне было девять, мама внезапно исчезла. Бабушка, вскоре умерла и меня отправили в приют. Там было хорошо. Нет, я не завел друзей, для своего возраста я плохо говорил и предпочитал играм читать в углу. Потом меня взяла к себе моя настоящая семья. Изначально все было просто фикцией. Меня взяла к себе воровская организация, где меня вначале учили воровать из карманов. Потом дорос до домушника, а там поднатаскался и превратился в кутилу. Папа всегда поражался моим талантам, - в доказательство, он подкинул камушек, тот самый, добытый еще в приюте, и подкинул его в воздух, заставив его буквально исчезнуть в своих руках, а затем снова появиться в них. Он улыбнулся, еще какое-то время колдуя над камушком, было видно, что он нервничает, - он покупал мне книги. Какие захочу. Много книг. Практически все свои доли я тратил на них. Ребята в организации оказались самыми добрыми и веселыми людьми, которых я встречал. Это были первые люди, которые рассказали мне о моих достоинствах, о том, что я куда более талантлив, чем другие. Помню, меня даже иногда просили красть ремень у отца из штанов, потому что я был единственный, кого он не мог поймать за руку.
Эш рассмеялся, вполне искренне, поднимая глаза к золотому небу Вейна, приятная ностальгия грела сердце.
- Мы скрывались очень долго. Полиция думала, что наши дела никак не связаны между собой. А я никогда не попадался и не ошибался. Папа хотел сделать меня своим преемником. В мои-то семнадцать лет. Мне нравились Дела в Казино. Каждый раз новая личность, новый характер. Придумывать мошеннические схемы было просто делом жизни... А потом он попросил меня попасться. Чтобы полиция не мешала нам вести дела. Попасться и сдать всех неугодных членов группы. И я согласился. Потому что был благодарен ему за все то, что он сделал для меня. Пожизненное не казалось таким уж жутким... Ведь меня обещали вытащить черед несколько лет. Да и в чтении меня бы там не ограничивали. Меня все устраивало. Кутил в тюрьме уважают. А через два года началось Великое крушение.
Эш вздохнул, возвращая взгляд от неба к полу. Он был погружен в воспоминания, так что на Сильвию почти не смотрел:
- Нам стали занижать паек, переправляя его беженцам и в горячие точки. Все стали худеть, злиться. Начались бунты. Но все было тщетно. Нас заставляли шить форму для солдат, мыть портки. Порошков не было, как в старых войнах, мы мыли все руками до волдырей, потому что электричество постоянно вырубало. Я почти ничего не знал о том, что происходило снаружи. Но нам отдавали любую грязную работу. Было тяжело. Военных преступников, убийц и отбросов сразу отправляли сражаться. А тех, кто был на "хорошем" счету и пожизненных, и то, и то относилось ко мне, оставляли для грязной работы. Тех, кто почти умер, увозили. Я держался достаточно долго. Мы играли в карты на хлеб и ту блевотину, которую гордо именовали кашей. Но на деле это были какие-то просроченные консервы. В конце концов забрали и меня. А дальше ты знаешь. Мне кажется о моем фиаско в первом бою знают все.
Эш замолчал и поднял взгляд на Сильвию, по правде, только сейчас понимая, какую странную историю жизни он ей рассказал:
- Вот таким вот был Рик Уаилд. Моя история грустная вначале, очень счастливая в середине и чрезвычайно драматично заканчивается. Но теперь ты обо мне знаешь все, что я помню, - он вздохнул. Едва ли приличная девушка захочет общаться с бывшим преступником, но он все же решил пошутить, - так что я не всегда был глистой в водолазке. Когда-то эти плечи были шире и носили дорогущие костюмы от Дольче.
Он нарочно сказал последнее слово с акцентом и неловко хохотнул.
- Тут даже больше, чем в моем личном деле. А, да. А я еще я еврей, - вдруг вспомнил Рик, хотя точно был уверен, что это совсем не важная информация.
Отредактировано Ash Blank (02-06-2021 23:08:38)