Сильва уже отвыкал работать с людьми. Это он понял уже по тому, что стал обращать внимание на запах. На совещании он сказал про ее запах. Но это вырвалось как-то даже само, потому что для Зака это была очевидная данность. Это все равно, что назвать красное красным. И это-то и начинало настораживать. Генерал не стал морочить этим голову и делать какие-то далеко идущие выводы из этой ситуации, просто взял себе на заметку. С людьми он уже почти отвык работать, и теперь их запах становился для него вкусным. Ему не повезло. Он проснулся и сразу же сорвался, попробовал вкус человеческой крови. Ему не нужно было пробовать чужую кровь на вкус, чтобы понять, насколько она ему понравится. От мисс Уитли пахло едой. Девушки всегда пахли вкусно и интересно, особенно в первые дни своего цикла...
"Похоже, так Кошмары нас и находили". Для этого не обязательно было иметь собачье обоняние. Когда на плите шкварчит твое любимое блюдо, ты чувствуешь его запах еще только на подходе к дому. Тч, издержки первого поколения.
Три дня было достаточно, чтобы передумать. Сильва не хотел ловить девочку на ее собственных же порывах. Это подло и бесчестно. Она не понимала, скорее всего, всего масштаба ноши и пребывала в шоковом состоянии, готовая на самые отчаянные и абсурдные поступки. Но это неверно. 
- Добрый вечер, мисс Уитли, - Сильва был воспитан, поэтому предварительно постучал в дверь ее кабинета, прежде чем войти. Голос генерала звучит спокойно и ровно. Паниковал ли он? Нет. Беспокоился - да, но не паниковал. То ли атрофировалось у него это чувство, то ли он реально был уверен в том, что бессмертные справятся со своей задачей. В любом случае это должно быть так. Руководитель должен внушать своим подчиненным, что все будет хорошо. И он первый, кто выложится на все 200 процентов. Иначе для чего он вообще нужен? - Как Вы себя чувствуете?
Рядовые вопросы, чтобы не сразу переходить к делу. К делу, которое он получил и изучил. Предварительные тесты показали, что да, Уиспер совместима и подходит для этого проекта.
- Я просил проверить совместимость наших бессмертных с реликвиями Королевы. Как наши успехи? - он не привык читать отчеты, когда мог непосредственно спросить напрямую. Уже старая привычка. Сильва усмехнулся. Когда он получал от Вуда отчеты в "нечитаемом" виде, то требовал его в качестве переводчика с языка, полного специальных терминов и странных формул, на язык чайников. - Жаль, что Бор-паразит не дает некоторым прирост к мозгам. Мне очень не хватает. А то сила есть..
Он протянул ей шоколадный батончик. Когда человек ест, это успокаивает нервную систему. А сладкое питает мозг и в целом никак не могло повредить. Не настолько у них и много этого сладкого, чтобы испортить зубы кариесом. Он не хотел, чтобы она нервничала в его присутствии и тревожилась. Хотя сам по себе Зак не производил впечатление плюшевого мишки, но ему не хотелось, чтобы его боялись.
А вот теперь можно было переходить к делу.
- Вы что, плакали? - от его взгляда не ускользнули эти слипшиеся ресницы и чуть-чуть раскрасневшиеся веки. Если она спишет это все на усталость, он ей не поверит. Он не стал садиться, продолжив стоять. Нет, все-таки не умел он располагать к себе людей. Не тот типаж. - Я хочу чаю. У вас можно налить чай или кофе? Так давно не пил кофе, такое чувство, будто уже сто лет прошло с последнего раза. И знаете... Никогда не пробовал зернового. 
Нет, пожалуй, что к делу он не перейдет. В ней чувствовался надрыв. Поэтому он переведет тему на банальное и бытовое. - Если бы знал, что все сожрут, я бы точно попробовал настоящий кофе, сваренного в турке на огне. А не этот растворимый.  Просто покажите мне, где что лежит. Я сам сделаю.

"Так мало", - выдыхает Сильва. Но совместимость действительно очень сложный и непростой вопрос. Он выслушивает ее отчет и берет папку. Не потому, что он не верит, его работа такая - проверять. И пока то, что она сказала, не слишком расходилось с его представлениями о "среднем по больнице" в вопросах совместимости. Поэтому отчет быстро вернулся обратно на стол.
- У вас действительно очень необычная кровь. - Усмехнулся беззлобно Зак. Он бы мог рассказать это долго, нудно и обстоятельно про проценты совместимости и другие показатели, но стоило ли?  Она и так все поймет. Слезы... Ей страшно. И это нормально и естественно в ее положении. Нельзя было упрекнуть за это. И уж тем более нельзя давить и требовать показной решительности. Пусть лучше проплачется сейчас. И потом слез и страха не останется, когда придет время.
Он просто берет и молча прижимает ее к себе. И плевать, как это могло выглядеть со стороны. "Жалейте. Утешайте. Ругать человека есть кому. Порой он и сам с этим прекрасно справляется. А вы жалейте". Сильва уж и не помнил, где нашел это выражение. Но помнил только то, что оно нашло отклик в его душе. Он гладит ее по рыжей макушке. Вторая рука ощутима легла ей на плечо.
- Даже если ты станешь бессмертной, если будет иной способ, где не придется делать тебя хранителем, мы за него ухватимся.
Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Мотивация в стиле "сдохните на благо Родины, Родина этого вам не забудет" работала далеко не со всеми. И уж тем не с молоденькой девушкой, которая не хотела себе такой судьбы. Хотя многие женщины на войне не в пример мужчинам показывали настоящую доблесть и самоотверженность. Нет никого страшнее женщины, которая защищает своих детей и мужа, свой дом. Она будет биться до последнего вздоха за тех, кого любит как тигрица. А вся эта наносная пафосная бравада работала только до момента, как затрясутся поджилки. После чего солдат бросает свое оружие и бежит в ужасе, плевав на то, как он будет выглядеть в глазах своих соратников и той самой пресловутой Родины. Можно конечно сказать, что дезертирство он будет пристрелен на месте, но человек мотивированный страхом - не боец. Возможно он возьмет свое оружие, но страх уже сделал свое дело и обезоружил его. - Забудь, что тебе наговорили на собрании.
Последнее слово всегда оставалось за Сильвой, неважно, кто и что там говорил. Тем более, что сам Зак по большей части не запоминал, кто и что там обронил. Все помнить - башка лопнет. Люди всегда говорят что-то, в том числе и неприятные вещи. Говорят даже тогда, когда вовсе не имеют цели оскорбить или задеть. Главное - это дать человеку ту мотивацию, которая действительно найдет в нем отклик.
- Хорошо. Но думаю, что ты и сама этого не забудешь, - поясняет спокойно он, давая возможность ей самой решить, хочет она выбраться из его объятий или нет. - Обычно при пробуждении хочется крови и... Того, что ты обычно любил есть. Поэтому при пробуждении тебя будет ждать тортик. Относись к это скорее как к своему дню рождения. И... Не думай о том, что будет дальше. Ахахаха.
Зак почесал затылок. Не думать - это больше по его профилю.
- Самое верное решение всегда приходит само. - Просто поясняет он. Конечно, ты можешь изломать всю голову днями напролет на тему, как сделать, как лучше поступить. Крутить вертеть систему, даже выбрать наилучший, как тебе кажется, вариант. Но когда наступает момент, все становится на свои места. И делается так, как и должно быть, вариант остается один единственный. Несомненный. Лишняя рефлексия не приносила пользы. Наоборот - растрачивала многие моральные силы, которые потребуются, чтобы собраться на финальном рывке. - Это все равно, что плавать на спине. Можно долго безуспешно барахтаться, выбиться из сил и тонуть, а можно расслабиться и почувствовать, как она сама тебя держит и дает возможность отдохнуть и восстановиться.
Нужно просто довериться. В том числе и тому, что он говорит. Это сложно объяснить и доказать.
- Так, ладно. Все равно я не очень жаловал кофе. Пойду заварю чай, - Сильва поставил разогреваться чайник и обшарил ящики на наличие кружек. Пока он возился с чаем, он отвернулся и дал ей возможность привести себя в порядок, не нависая над душой.  - У нас есть что к чаю?

- Ты подходишь для самой редкой реликвии, - говорит Зак. - А вот расстроит тебя это или обрадует - это зависит от тебя. Меня бы обрадовало, окажись я совместимым.
Только вот люди не всегда получают того, чего хотят. Каждый полезен на своем месте. Сильва уже смирился с этим отказом. И все же не смирился с тем, что вместо себя ему приходится назначать на эту роль других. Но сейчас не хотелось о грустном.
- А что, нужно это было официально запротоколировать? - он рассмеялся в кулак с ее вопроса, а после молча выслушивал то, что она скажет. Когда чайник закипел, он положил листья в заварник и ошпарил их кипятком, ожидая, когда заварится, прежде чем разлить по чашкам. От ее предложения он помрачнел и нахмурился. Но так как стоял к ней спиной, то по нему это не было видно. Разве наверное, что атмосфера стала более гнетущей. Она задает правильные, очень правильные и уместные вопросы, на которые не получится отшутится. Она ждет от него правды, и он понимал это чувство. Лишь вздохнул и разлил чай по чашкам и спросил: "Тебе разбавлять или любишь горячее?"
Он садится рядом с ней и берет одну печенюшку. Он не станет ее объедать, ему просто хотелось поговорить обо всем.
- Приятного аппетита.
Кивает он и отпивает чай. Но так как полутона Сильва не любил, он почти сразу осушил чайный напиток как и алкоголь одним махом. Ведь чай он тоже очень, очень давно не пил. Это нужнее людям, а не ему. От всего, чего можно было отказаться в пользу людей, он отказался. А алкоголь людям не полезен. Загрыз печенюшку и пошел еще себе подлить чаю.
- Отвечая на твой вопрос: очень. - Говорит он честно и невесело. Кто бы что не говорил, умирать всегда страшно. - Даже бессмертным страшно, проходя это каждый раз. Нам просто стыдно в этом признаваться. Особенно зная, как это выглядит в глазах людей, которые умирают раз и навсегда. Но нам тоже страшно. Ну и со временем немного притупляется, но боль - это не то, к чему можно привыкнуть.
Тот, кто говорит, что не боится смерти - или дурак, или сумасшедший. Даже в Библии говорилось, как страшно было сыну Божьему. Он знал о том, что будет, что он пройдет и вернется. Но ему было страшно, страшная тоска охватила его. И потому заниматься пафосной бравадой генерал не видел смысла. Ничто живое не хочет проходить через боль и смерть. Он говорит это подробно, но не пускаясь в детали описании боли и чувств, потому что понимал, что она хочет все знать. Люди науки - им проще и спокойнее, когда они знают, чего ожидать от мира. Если так ей будет спокойнее - да будет так.
- Поэтому, если ты не против, я буду присутствовать рядом. - Он проводить ее здесь и встретит ее там. - А вот на счет твоего предложения, я тебе сразу скажу "нет". Никаких "новейших" методов. Тебя обратят как нас.
Сильва вспомнил какого это было. Старая технология. Их привязывали к стулу или кровати. Потому что наступала ужасная агония, заставлявшаяся биться всем телом в тщетной попытке избавить себя от боли.  По себе Сильва знал, что лучше делать это сидя. Потому что лежа... Организм хочет расслабиться. Но во время боли хочется наоборот согнуться пополам, но в лежачем состоянии так сделать уже не получится. Сидеть проще. По крайней мере ему было проще. А потом наступает такая усталость, что проваливаешься в темноту, которая утаскивает неумолимо и неотвратимо. А ты уже к тому моменту настолько измотан от боли, что не остается ничего кроме тупого сожаления, что происходящее нельзя изменить. И робкой надежды, что поскорее бы уже все закончилось. И он не растворится в этой темноте. - Не знаю, как у третьих, а у меня от жажды в глотке горело так, будто я угли проглотил. Но уверен, ты быстро научишься жить с этим чувством.

По выражению лица Зака стало понятно, что он рад это слышать, он принял ее слова. Она не только поняла, но и озвучила по сути его собственные мысли. Фраза "Родина вам этого не забудет" была полностью неуместна в разрезе их ситуации. Этот молчаливый подвид в одиночестве, о котором практически никто не узнает. Даже хранители не знают, кто есть кто. Они только знают, что есть такие же как они, обреченные нести этот долг ради всех остальных. Потому что если не они - то никто. Вот теперь он видел, что она готова стать хранителем. Это уже не безрассудство и горящие от шока и возбуждения глаза "куда бежать, в какую сторону воевать". Это уже было другим. Взвешенным решением с полным пониманием рисков и последствий. И здесь уже не было места пафосу, только тихое осознание ужаса этого бремени, но решительное желание идти вперед, выраженное в усталых глазах и легком треморе рук, а порой и вовсе не легком. То самое понимание, что рядом с твоим молодым новобранцем сейчас разорвется боевая граната, которую он уронил себе под ноги, а не метнул. И ты не собирался сегодня отдавать жизнь. Ты планировал вернуться домой, обнять жену, ребенка. Выпить чаю с корицей и долькой лимона, почитать новости и даже во что-то поиграть, после того, как примешь теплый душ. Ты не планировал отшвырнуть его в сторону и упасть всем телом на эту пока еще не разорвавшуюся гранату и закрыть бедолагой собой как щитом от смерти. Возможно, рассуждая отстраненно, ты подумаешь и возможно придумаешь другой способ, как можно это было решить без собственных жертв. Да и не тот случай, когда от твоего решения зависит множество жизней. Всего одна. Но когда наступает тот самый момент, остается одно единственное верное решение, которое ты принимаешь. Потому что ты по-другому не можешь, потому что иначе и не могло быть.
- Тебе не стоит переживать, с твоей совместимостью и стабилизированным БОР-паразитом у тебя все пройдет хорошо, - с полной ответственностью заявляет он. - Показатель предварительной совместимости составил 74%. Поэтому все пройдет гладко, разве что будет больно. Очень. Этого я не стану отрицать.
Сильва был спокоен и уверен в том, что Уитли они не потеряют в процессе обращения. Она пройдет и вернется, быстро пойдя на поправку. Если честно, то он был крайне удивлен таким показателем, когда открыл документ. Он добродушно засмеялся и спросил: "Объясни, как вы это делаете? Может, есть какой-то секрет? Мидо точно облезет от зависти, когда узнает, что его обошли на 7 процентов".
- Я могу присутствовать вместе с ними, - пожал плечом Зак. Ему было не принципиально, присутствовать одному или со всеми. Он предложил компромисс, однако пребывать в подвешенном состоянии Сильва не мог. Поэтому как только предложил, так сразу его и утвердил. - Пожалуй, так будет лучше. Чего-нибудь покрепче есть в моем кабинете. Предлагаю выдвинуться туда.
Так уж повелось, что с генералом квасили в основном в его кабинете или кабинете полковника. Но до глубокой синьки не дойдет. Просто иногда выпить действительно не мешало, если не можешь расслабиться иными вариантами. Самым действенным способом снять моральное напряжение - это общение с теми, кто понимает тебя. Зачастую человеку не нужно, чтобы решили его проблему. Он сам знает, что ему нужно делать. Но нести свою ношу одному бывает тяжело. Хочется разделить ее с кем-то. Просто чтобы кто-то выслушал молча. И алкоголь тут даже не средство, а вспомогательный элемент как чай с печеньем. Настраивает на нужный лад.

Да, он сам очень удивился, когда увидел такое число. Даже перепроверил - а точно ли? Вдруг там было написано "47", но нет, "74".
- Да. - Утвердительно кивает он на ее вопрос. Изначально он просто исходил из предположения, что не всем людям приятно, когда на них смотрят. Особенно во время боли. Сильву этим зрелищем удивить было сложно, он уже это видел в том числе и на себе. Но многие не любят, а многие и не хотят, чтобы их видели в этот момент. В этом нет красивого киношного подвига. Тело покрыто потом. Бледное от усталости борьбы, измотанное. Перекошенное лицо, стоны, вой, крики кто во что горазд, маты.  Сам же он терпеть не мог, когда на него смотрели слабого, такие состояния он привык переживать один и никому не демонстрировать. Нечего угнетать этим зрелищем остальных. Они вряд ли смогут тебе помочь, здесь нужна помощь квалифицированных специалистов. Да и зачем просто кому-то лишний раз рвать душу? Совершенно другое дело, когда ты уже идешь на поправку. 
- Пошли, - дружелюбно улыбнулся Сильва, когда она согласилась перейти к нему в кабинет. Так будет лучше, да и там они могут поговорить о тех вещах, которые не могут обсудить здесь. Рано или поздно с генералом пили все. Но вопрос ее был все-же не к столу, поэтому Захариас решил посвятить ее в детали обращения до того, как они сядут за стол. Все же обсуждать детали физиологии ему было несколько некомфортно, когда не знаешь, как на это отреагирует другой человек. Не хотелось бы, чтобы кого-то стошнило, но Уит девочка крепкая, а у людей науки атрофируется брезгливость как и у врачей. - Я тебе скажу, что это переживешь, сознание не потеряешь. И сразу предупрежу, чтобы ты накануне ничего не ела и попросила сделать себе промывание кишечника.
Он усмехнулся. Да, по его виду было понятно, что это из личного опыта. - У человеческого организма есть такая функция, что когда ему очень больно, он попытается выкинуть из тебя все внутреннее содержимое, предполагая, что причина в этом. Прополощет и верхом, и низом. Потом он поймет, что это ему не поможет. Но я думаю, мало кому приятно сидеть в этот момент в собственных выделениях. Нам даже не давали пить перед этим накануне, чтобы не полилось обратно. А в остальном будет колоть, будет острая боль, будет боль в суставах, будет ощущение, будто ломаются кости. Но в последний момент, когда организм устанет бороться за привычную жизнь и начнет умирать, придет облегчение.
Тогда их обращали пачками, не было времени убирать и вытирать за ними. Особого подхода не было. Было больно всем, потому что организм перестраивался на клеточном уровне. И говорить про привычный порог боли не приходилось. Человеческое тело просто не могло вместить в себя такую мощь и то количество энергии, которое оно будет производить для своих новых способностей. Но и расписывать в подробностях все детали не видел смысла. Это закончится, это не навсегда. Да, секунда будет казаться вечностью в тот момент, однако все это закончится.
К тому времени они добрались до кабинета Захариаса. Мужчина впустил ее внутрь, а сам открыл шкаф и достал два бокала: один для вина, второй для коньяка. Бессмертный еще раз окинул Уит взглядом: маленькая она и хрупкая для крепкого алкоголя. Если ей хотелось просто провести время в хорошей компании, а не нажраться и упасть под стол, то для этого подойдет идеально красное крепленое вино.
Зак поставил на стол бутылку и из выдвижного ящика достал штопор. Стало понятно, что этот предмет обихода использовался достаточно часто в этом кабинете. Чаще только, пожалуй, использовался он в кабинете полковника. Открыв бутылку, мужчина налил ей в бокал чуть больше половины красного напитка. Очень приятное на вкус, сладкое, обволакивает медленно. Потом ничего болеть не будет, да не и должно. Кумар не злой, если конечно, опять же, не нажраться до соплей. Себе он достал бутылку и бокал для коньяка.
- Чтобы все прошло без происшествий. Спасибо, что делаешь такое ради нас. Я этого никогда не забуду, - пусть другие никогда не узнают о том молчаливом подвиге, которые несли хранители ради жизней всего Вейна, но Зак, пусть и не знал, кто именно ими является, не мог забыть их великую жертву ради всех них.

По Уитли было заметно, как ее перекосило. Похоже, что она живо представила это. Зак было подумал, что стоит сказать "брось, что естественно - то не безобразно", но все-таки решил воздержаться от подобного заявления. Поэтому Сильва никогда не комментировал вещи, связанные с чужой физиологией, считая это формой хамства и издевательством над и без того уязвимым и смущенным человеком. С бессмертными работало так же. Это еще очень повезет, если тебя развеют быстро. Действительно бессмертные сильнее в большей части и выносливее людей. Но это им аукается соразмерным увеличением проблем. Мужчина видел, как в буквальном смысле наизнанку разворотило кучу солдат и людей. Как Кошмары пожирали еще живьем бедняг, которые были живые и в сознании, когда их рвали на части. После такого то, что кого-то стошнило, или что кто-то пришел в мокрых штанах, не вызывало у генерала никаких эмоций. Единственное что он мог сказать по этому поводу "дайте ему одежду" или "солдат, иди переоденься и приведи себя в порядок". Сильва давно не питал иллюзий по поводу смерти. Смерть - это некрасиво, смерть - это всегда безобразно и страшно. И нет в ней ничего красивого и поэтичного, как не воспевали бы многие поэты и писатели. Красивым может быть только предшествующий этому поступок. Не более.
- Встретишься. Джек тоже Хранитель. Когда все закончится, мы передадим тебя ему. Возможно, он расскажет тебе многие вещи, которые даже мне знать ни к чему, - он ей улыбнулся, делая небольшой глоток. Ему еще сегодня работать, поэтому напиваться он не станет. - Чем меньше тех, кто знает о проекте, тем безопаснее.
Второй ее вопрос не ставит мужчину в тупик, но он будет говорить откровенно. - Неправду, которая не будет порочить твое имя. Увы, в нашей ситуации нам нельзя разглашать подобную информацию.
Тот случай, когда меньше знают - крепче спят в буквальном смысле. Все эти проблемы Вейна в своей сущности были ничтожно малы перед тем, что будет, если он лишится стены. Кошмары хлынут потоком, которому в принципе никогда не будет конца, и просто уничтожат последнее, что осталось. В таком случае останутся лишь разрозненные кучки бессмертных, которых от голода рано или поздно всех ждет участь потерянных. И все закончится на этом. Что ни говори, но перспективы мрачные. Те, кто в полной мере осознавал, в каких условиях находился Вейн, или уже стали Хранителями как Григорио, или же просто не взялись за ту ответственность, которая ляжет на того, кто возглавит управление Вейном.
- Предоставь это нам.
Она хочет услышать, что ее жертва не будет напрасной, и что все получится. Это естественно в их положении. Зак не из тех, кто любил пустую браваду. Он будет говорить честно. Сильва терпеть не мог упаднических настроений, когда у всех начинали опускаться руки. - Знаешь... В свое время, еще  до появления Вейна, когда трагедия только началась, земля затряслась и полезли вот эти шипы как горы, я много слышал от людей, что Кошмары пришли очистить наш мир от людей и "грязи" нашей цивилизации. Что все, что нам остается - просто сдаться. Мы не сможем, лучше сейчас проиграть. И тогда все закончится. Так вот. Нет. Слишком много погибло. И многие отдали свою жизнь за то, чтобы у нас был Вейн. Да, не самый лучший город с кучей проблем. Но решаемых и временных проблем. Если ничего не останется, то все их жертвы были просто напрасны. Я не позволю, чтобы это было так. Пока я могу сражаться, я буду сражаться за всех нас. Даже если на моей стороне не останется союзников. Пока я живу, я буду защищать вас всех.
У правительства Сильвы было много политически враждебно настроенных. Они думали, что действующих генералов семьи Сильвы и их приближенных интересовала власть. Но власть - последнее, что по-настоящему интересовало Зака. Власть - это инструмент, но не самоцель. Сложно требовать от действующей власти идеальных и привычных условий, в которых раньше жили люди. Сложно из дерьма и палок за короткий срок создать что-то приемлемое. Что реально можно создать за полгода? Нужно время, вложения, старания и силы. Просто так из земли только Кошмары родятся.
Но сражаться только потому, что до них кто-то уже умер - поганая мотивация. Они должны идти в будущее, а не страдать над прошлым. 
- В последней из вылазок мы получили много зерна. Этого хватит, чтобы засеять поля и снова развить сельское хозяйство. Я хочу, чтобы из умирающей клетки мы превратились в большой город, в котором снова зацветут цветы, который возродится к жизни. Я думаю, что нам удастся решить проблему с потерянными и их возрождением. Должен же быть механизм, который препятствует их скорой регенерации. Достаточно найти лекарство, замедляющее их восстановление, и этого будет достаточно, чтобы можно было восстанавливать город. Мидо говорит, что Кошмары эволюционируют. Да, он прав. Ну так и мы не будем стоять на месте. Человеческие цивилизации никогда не стояли на месте. Уж что-что, а как настучать соседней стране по голове - это всегда волновало соседнее государство. Хе-хе. То, что при таком минимуме ресурсов мы смогли создать такое оружие, которое действительно убивает кошмаров - это просто невероятный подвиг. Да. Они будут развиваться, но и мы не будем стоять на месте! Я не люблю заглядывать так далеко. Я люблю решать проблемы по мере их поступления, но я верю, что у нас это получится.

Пожалуй, что Зак никак не станет комментировать сказанное. А стоило ли? Она говорила это не за тем, чтобы он что-то ответил ей нечто нудное и правильное, а просто хотела выговориться. И сейчас его задача заключалась в одном - участливо слушать и не перебивать. Мужчина не станет ей напоминать, что она все еще имеет право отказаться. До того пока она человек, она может передумать. Даже в тот момент, когда начнется подготовка, и ее привяжут к стулу, она может сказать "нет". Тем более, что в ее словах он слышит укор в свой адрес. Не специально, но ее слова рождают в Сильве чувство вины. Людей и бессмертных не должна была коснуться эта проблема. Его задача была сделать так, чтобы они просто жили. Без проблем, без этих передряг. Если так вышло, то это значит, что он где-то не справился. Можно было конечно свалить все на Мидо и переложить на него ответственность за случившееся. Но он знал, что первый хранитель пропал? Знал. Они знали это с Джеком, что он был убит. Пожалуй, начни они действия тогда, сейчас бы это не привело к такой проблеме. Или нет. Все дороги все равно вели к Мидо.
Генерал было хотел сказать, что если они не засекретят факт ее обращения, то в таком случае легенда не получится. Бессмертные возрождаются. Но сейчас он видел, что ей плохо. Да... Алкоголь давал такую особенность. Не всем с него было весело. А еще... Сильва достает из стола каркас для маски, затягивает на шее и нижней челюсти, чтобы схватилось плотно, после чего закрепляет на ней маску с красными фильтрами. Чтобы сейчас подойти и настежь открыть окна, впуская туда воздух. Да, территория штаба плотно засажена омелами, которые фильтровали воздух, но его кабинет находился на самом верху. Мало ли что могло принести ветром.
- Сядь. - Коротко и в форме приказа говорит ей, чтобы она не суетилась и не бегала. Сейчас он все сделает.
И именно он свежим потоком ударил в кабинет, поднимая легкий тюль и развевая занавески. Когда кабинет наполнился воздушным потоком, принесшим прохладу, Зак поспешил к Уит и положил ей руку повыше груди, говоря размеренно и спокойно. - Дыши. Глубокий вдох. Затем выдох.
Он внимательно смотрит на ее состояние: цвет кожи, сфокусированность взгляда, мелкую моторику, следит за тем, чтобы она дышала. Ей нужен воздух. К счастью, миазмы не оказывали на людей никакого эффекта, потому что у них не было Бор-паразита, а следовательно не с чем было вступать в реакцию. А еще ей нужен был холод. Подойдя к кулеру, мужчина намочил холодной водой тряпку и снова подошел к Уитли и, поочередно беря ее за руки, смачивая запястья. Это те места, которые на прохладу реагируют быстрее всего.
Многие нервные проблемы человека брали свои причины с физиологии. "Ешь - полегчает". Золотые слова, с которыми Сильва был согласен на все двести процентов! Полноценный здоровый сон, сбалансированное питание, физические нагрузки  и прогулки в парке с зеленью успокаивали нервную систему. Еще с этим прекрасно справлялся шум морского прибоя. Но вот с этим были проблемы. Все они по большей части видели только серые стены полуразрушенных зданий. Камень. Зелени было немного. Некоторые деревья - и те были какими-то неестественно золотыми, словно вечно тлели этим золотом.
- Брось. Не извиняйся, все хорошо. - Пусть плачет, пусть. Это останется только между ними. Осуждать или смеяться над плачущим человеком - это распоследнее скотство. Когда в кабинете стало прохладно, Зак подошел и закрыл все окна кроме одного, чтобы в кабинете было по-весеннему свежо. Слова про Круз заставляют в груди что-то сдавить, но недолго. Мужчина опускает взгляд единственного глаза куда-то себе под ноги. Он не знает, что на это сказать. Они искали решение методом проб и ошибок. Возможно, они ошиблись. Не рассчитали они что-то в своем проекте. А может им и не дано быть новыми сверхлюдьми. По крайней мере никто пока из бессмертных таким не стал. Всех до единого ждало безумие. Просто кого-то раньше, кого-то позже. Она верила, что это можно изменить. Верил ли в это Зак? Даже такой законченный идеалист как он, пожалуй, что нет. Не верил. Он верил, пока сестра была в сознании. Потом его вера в чудо-лекарство пропала. Панацеи не будет. И все же... Родилась какая-то неоформленная идея, которую еще надо было облечь в мысль. Но пока этого не свершилось, а Зак мог тупить довольно долго, он решил перевести тему разговора в более нейтральное русло. 
- Знаешь, что мне вспомнилось? Был такой фильм в свое время. Старый фильм. Аватар назывался. Про синих человечков с другой планеты. Смотрела? Не знаю почему, мне нравилось. Хотя многие говорят, что у него простой, глупый, примитивный сюжет и графика для нашего времени. Но было в нем что-то такое, что я бы пересмотрел. - Ему вспомнился этот фильм как раз по причине, что там людям приходилось носить маски, ведь с местными жителями они не могли дышать одним "воздухом". Равно как сейчас у них. Каждому нужна была маска, чтобы жить в мире другого. Но к маскам с фильтрами настолько привыкаешь, что уже даже лишний раз не стремишься снять даже там, где безопасно.  - Тебе легче? Мне закрыть окно, дать плед?
Могло стать холодно, что захочется укутаться. - И все же... Хранители подарили нам другой мир. Все они продолжают нести наследие Королевы. До того, как она стала такой, она подарила нам много всего из того, чем мы сейчас пользуемся. И Хранители продолжают приносить что-то хорошее в наш город. Стена, Кровавые Родники... У нас слишком мало людей, чтобы накормить всех бессмертных кровью. Один из Хранителей подарил бессмертным шанс на жизнь, создав искусственный заменитель крови. Сила Королевы может не только разрушать. Но и созидать прекрасное.