[indent] Есть разные стадии принятия неизбежного.
[indent] Отрицание разразилось нецензурной бранью, когда полковник так и не появился в своей квартире и кабинете. Даже приперев к стенке отца и услышав, что кое-кто решил устроить фаер-шоу и закосплеить курицу гриль, она продолжала ругаться и сопротивляться этой мысли. Прошло слишком мало времени, быть может он успел выбраться, нельзя просто смириться. Не успев собраться идти искать беспутного начальника, Ёсикаву поймали и хорошенько приложив по голове связали, от греха подальше.
[indent] Гнев разгорелся в душе, когда она пришла в себя и поняла, что потеряла драгоценное время, которое не вернуть. В отключке она провела долго, вероятно Акира постарался на славу и не только приложил, но еще и одурманил в добавок, какая сволочь только помогла – неясно. Время упущено, она связанная так, что даже пошевелится толком не может… и к ней привели психолога! Вы когда-нибудь видели яростную гусеницу? Зрелище оказалось еще тем шоу, пока Кавасима пыталась отгрызть нос этой психичке.
[indent] Торг начался через несколько дней, когда даже на спокойном Акире сказалось отсутствие начальства. Уже не боевая, а вялая гусеница не рвалась вперед, она все надеялась, что, если начнет себя вести по-человечески отец развяжет и выпустит. А следом и вернется Лукас. С неудовольствием отметила, что до сих пор не называла начальство по имени, словно понимая всю тщетность попыток добиться расположения. Может прекратить и это поспособствует его возвращению? Сама понимала несвязность своего мыслительного процесса, но уже согласна и на это. 
[indent] Депрессия началась, когда Ёси развязали. Дали даже возможность передвигаться по отцовской квартире. Прошла неделя, а вестей с полей так и нет. Никто не видел, никто не слышал. Дерьмово, слишком дерьмово что бы быть правдой. Даже не хочется идти его искать, не хочется в пустую тратить время. Разве все не будет бесполезно? Это был единственный бессмертный, который её понимал и как отец не терял надежду вправить мозги. Сейчас не стало одного, вернется ли он вообще или так и останется на той стороне неизвестно. А ведь так уйдет и Акира, рано или поздно сгорит на работе в бою с очередным порождением безумия.
[indent] Принятие настигло к концу второй недели, когда уже начались брожения о возможной смене руководства. Неожиданно тихая в последние дни Кавасима случайно разбила парочку носов и свалила в неизвестном направление. Впрочем, единственное место, в котором стояла мертвецкая тишина и пахло еще живым мужчиной занимали её мысли. Жизнь не остановила свой бег даже с уходом одного из лучших. Временный уход или окончательный - не имеет смысла для остальных, а Ёсикава… Она так и не смогла принять этот факт после того как переступила порог квартиры Вуда.
[indent] Паршиво. Уже думала, что хуже не будет, ан нет, опять может. Оглядев привычный интерьер места проживания начальника отметила надоедливую чистоту, испорченную лишь налетом пыли.
[indent] - Да пошло оно все к черту, - плотно закрыв за собой дверь, Еси прошла глубже и схватив первую попавшеюся статуэтку, с силой бросила её в стеклянные дверцы шкафа.
[indent] Погром начался с гостиной, мебель начала летать, а то что не получалось поднять было изрезано кинжалом и избито ногами. Дальше продолжила громить шкаф, в котором еще покоилось пара бутылок с темной жидкостью. Одна из них разлетелась на осколки прежде, чем Еси успела подумать, вторую предусмотрительно открыла и отхлебнула.
[indent] Ураган перебежал на кухню, где отгремела свои последние минуты жизни посуда. Со стола и плиты слетало все подряд, без разбору, единственное на что отвлекалась Кавасима, это на очередной глоток из бутылки. Рьяно выхлебав треть имеющегося запаса виски, решила сделать перекур, а точнее в кухне не осталось ничего, что на первый взгляд можно было еще разбить. Закурив сигарету с удивлением осознала, что уже давно и глубоко пускает сопли, а сдерживаемые вопли отдаются болью в горле. Пришлось размазать их по лицу, пытаясь хоть ненадолго успокоится и сморгнуть слезы. Прокашлявшись встряхнула головой и сбрасывая пепел прямо на пол отправилась дальше уничтожать квартиру. В этот раз она устремилась в спальню. Главное оставить целой кровать, иначе спать будет не на чем.

Отредактировано Kawashima Yoshiko (18-01-2021 21:12:51)

- А ты уверен что в тебе осталось человечность, Вуд? - Еси гордо вздернула подбородок, максимально запрокидывая голову назад. В глазах предательски щипало от жара полковника, боли физической и душевной.
Но это было после громкой тирады, а до того, как её приперли к стенке, Кавасима стояла с бутылкой на перевес и широко раскрытыми глазами взирала на живого мертвеца.
- Значит вернулся, - хищно всматривается в мужчину, в каждую давно знакомую черту и тяжело выдыхает. Еси впервые не знала, как отреагировать, да и груда хлама за спиной навевала не лучшие мысли. Надо же как совпало, день возвращения и день этого чертового погрома, иронично.
По отчаянному взгляду полковника, а после резкой вспышки ярости, она поняла, что настал полный и тотальный пиздец. Тот, кто стоит напротив нее не ждет переговоров и дико зол, у него есть на это право. В следующий момент она уже прижата к стене, да так что не вырваться, кожа которую касается Вуд начинается стремительно согреваться, а это сулит лишь проблемы. Только Есико и не пытается вырваться, она лишь всматриваться в столь знакомые глаза ища то "самое". То чего так и не находит.
Ох, он имеет право злиться, избить, кричать. Имеет, наверное. Только отчего хуже, от того что её начинают потихоньку подажировать или от слов что говорят прямо в лицо. Правда всегда горькая, особенно когда ты до последнего надеешься на лучшее. Когда переживаешь и словно не живешь все две недели, просто что бы услышать: "Ты мне никто".
Он имеет право злиться. Наверное, стоит извиниться? Убрать бардак, склеить все что возможно и убраться подальше. Раньше бы она так и поступила, пока была живой. Сейчас она мертва, хоть и ходит по этой земле, дышит и продолжает сжимать бутылку за горлышко. Каким чудом она только не разбилась, вероятно инстинктивно Еси прижала к себе. Ценности нужно хранить как можно ближе к сердцу.
Болит. Хотя какая эта боль в сравнении с той, что испытывала много лет подряд? Но все равно болят назревающие ожоги, а дышать все труднее, да только Кавасима не опуская взгляда смотрит прямо в глаза того, кого любила? Любит, возможно будет любить. Есикава никогда не задумывалась над тем, что именно испытывает к полковнику. Оно просто было, жило, росло внутри неё и разограло огонек желания жить.
На лице появляется ухмылка, губы автоматом растягиваются в неё, ведь стоять по струнке пока на тебя орут, брызжа слюной, не так интересно. Мозг занят процессом выбора: разреветься и послать или сразу послать и уйти с гордо поднятой головой. Пока не ясно какой вариант победит, поэтому молчит. Разве ей есть что сказать тому, кто так настрадался. Ох. бедный-бедный полковник. Он так трудится ради народа, так страдает, героически умирает на поле боя, а вместо курантов и сотен радостных лиц его встречает неуравновешенный подросток со своей личной драмой. Наверное, это неприятно, разом потерять столько личных вещей.
Еси помнит, как перед вылетом из Японии потеряла талисман на удачу, что ей подарили одноклассницы. Кажется, они были подругами, она уже не помнит, а вспоминать не хочет. Какой смысл скорбеть по тем, кого давно нет в живых? Потом она попадает в больницу, теряет мать, теряет все личные вещи кроме оружия, теряет отца... Ах да, ведь все это происходит во время того, когда нужно бороться за свою жизнь и не унывать. Испытывать вечную боль, но ни в коем случае не жаловаться и бороться из последних сил. Тошнотворное лицемерие, просто терпеть, переживать все внутри, не показывать эмоции. Это того не стоит.
И вот он задает свой последний вопрос. Бессмертному, который ему никто. Той что разрушила значительную часть его прекрасных воспоминаний о семье. Как жаль, что она успела разбить такую малость, стоило постараться лучше, да уже ничего не поделать. Еси, осматривает свои руки на которых остались следы ожогов. Теперь придется не попадаться на глаза Акире до завтра, а то пока заживут...
- Мне так жаль, что я посягнула на святое, полковник, - Кавасима через боль поднимает руку с бутылкой и подносит горлышко к губами. Самое то промочить горло, по возможности прочистить заплутавшие мозги. - За такое меня убить мало, правда? - Опускает руку и щерит рот в ухмылке. Конечно, ведь эти вещи ценнее, они ведь принадлежат его мертвым. Хранит ли Акира вещи матери? Наверняка тоже что-то припрятал и лелеет, словно драгоценность. Быть может останься у неё хоть что-то кроме оружия, она так же бы стенала над бездушной побрякушкой.  - Тебя уже начали считать мертвым, первое поколение, - она облизывает пересохшие губы и судорожно выдыхает, внешнее спокойствие отнимает немало сил, - не официально нет, но люди говорят... Да, они любят говорить полковник. Многое. Про меня, про тебя... Про всех, кто вокруг. Уже не люди, но все еще тянемся к социуму. Ищем тех, кто во всем этом проклятом мире не будет чужим. Делаем вид что живем, хотя уже давно сдохли и сейчас лишь пушечное мясо на убой, - предостерегающе поднимает руку, - да-да я помню условия лицензионного соглашение на собственную жизнь. - Последнее слово она выделяет в кавычки, которые изображает согнутыми пальцами. - И все мы в этом райском саду смертников звезды номер один.
Ноги уже не держат, приходится сесть на пол, кажется вокруг нет битого стекла, а если и есть невелика потеря. На ней все заживает как на собаке, пес ведь. Кавасима смотрит на него тем самым взглядом, которым смотрела последний раз в больнице. Тогда он ей объяснял перспективы жизни после смерти, а также что ей придется делать после вживления бор-паразита. Тот самый момент, когда шансы выжить слишком малы, но тебе дают наставления. Пахнет лицемерием, хотя вроде и правду сказали, да только все это делается... для галочки. Только не перед начальством, а работником, что успел выслужиться. Что только отец не делал ради возможности спасти дочь. Жалел ли он о своем решении? Наверное, когда Есикава перестала всем угождать и начала делать то, что хочет сама он понял, что сделал ошибку. Так возвращаясь к нашим баранам... точнее полковнику, она никогда не чувствовала искренности в его речах и делах. Словно Вуд умер тогда, со своей семьей, а сейчас ходит его бренная оболочка способная писать отчеты и орать.
- Вуд, ты самый большой ублюдок из тех что я встречала, ты знаешь да? - словно ей требуется подтверждение она кивает головой, а после недолгой попытки запихнуть трясущие руки в карман, вытягивает сигареты. - Все считают меня бешенной сукой, и они правы. Все честно. А вот ты, полковник, ты... - засовывает сигарету в рот и осторожно подкуривает, вздрагивая от появившегося пламени. Ей ведь снились кошмары, что ему больно, что был шанс спасти, но она не сумела. Такой лирический бред, что самой тошно. - Упорно держишь маску достопочтимого бессмертного, что защищает мир от потерянных. Строгий и справедливый, со своими минусами потому что не потерял человечность... Хах, - негромко смеется, а после затягивается и ненадолго замолкает. - Я не могу растоптать то, чего давно нет Вуд... Вся твоя жизнь - это воспоминания. Ты не подпустишь к себе никого нового и не только в свою постель, в саму свою жизнь вне работы. И знаешь почему? Потому что этой жизни нет. Есть лишь работа и борьба. Все что тебе было дорого ушло в забвение, остается лишь все это. На окружающих тебе плевать, пусть хоть нас бессмертные раздерут. Ты закрывал на меня глаза потому что Акира просил позаботиться, а после я стала полезным инструментом. Зная почему все сложилось так... Ты лишь видел выгоду для правительства и использовал её при первой возможности. Разве тебя за это можно винить?
- Сейчас я растоптала не твою человечность, а свои чувства, полковник. Ни ты, ни я уже не простим этого.
- Я лишь бешенная сука, худшее что есть у гончих... Сколько рапортов ты отправил в корзину? А сколько просто сжег. Скажи мне Вуд, это для меня или для пользы дела? Ведь пока мной можно манипулировать я смогу сделать множество полезных дел. А потом... мы все равно сойдем с ума и не факт, что ты быстрее меня, полковник.
Приходилась делать небольшие остановки между предложениями для затяжки. Выдыхая через нос, она могла ненадолго затуманить картину происходящего.
- Уж извини, что я пыталась жить и не могла смериться с твоей потерей. А вещи... Мне на минуту показалось что ты и я пока живы, а значит важнее этой горы хлама. Показалось, - опустив взгляд качает головой. Она ведь знала, но надеялась в какой-то момент. - Мне стоит как верному солдату выполнять приказы, носить форму и продолжать лицемерить. Стать такой как ты, ведь зачем жить, когда есть воспоминания… Хотя в отличии от тебя у меня особо не за что держаться. И не говори сейчас про Акиру, я еще здесь только потому что он этого хотел. Я делала это не для себя.